 | Бесполезный сайт - открытое интернет-сообщество. Прочитайте статью о Бесполезном и присоединяйтесь к нам не только из-за того, что хотите спастись, но и из-за того, что почему бы и нет, риАльне. | Статьи Картинки Форум |
Блог » Я сделал
Merde. Главы 2-4. | |
| Глава 2. Ехали в душном и пыльном грузовике. Маленький тёмный кузов едва мог вместить в себя шестерых человек. В кузове ехало девятеро. Грузовик подпрыгивал на кочках и на маленьких ямках, отчего пассажиры кузова подлетали и стукались головой о крышу. Кузов был сделан из алюминия, свет проходил лишь через маленькую щель, которая образовалась из-за плохо закрытых дверей, видно было едва различимые лица, среди которых можно было заметить улыбчивую очкастую физиономию. Люди в кузове весело о чём-то болтали, пытаясь разглядеть через щель своё место нахождения. Встать, подойти и посмотреть никто не удосужился, несмотря на то, что всех пугала неизвестность, никто не хотел показаться трусом, которого пугает неизвестность. Люди ехавшие в кузове были в хорошем расположении духа и были настроены на героический лад. Если прислушаться, то можно было, сквозь рёв двигателя, и визг ветров услышать их переговоры. Тот, кто был ближе к заваренному гнезду, в правом переднем углу кузова, заявил: - Знаете парни, я уверен, что нас везут на подмогу, друзьям и верным товарищам на поле сражения. В то время Советский Союз доживал свои последние счастливые деньки, но правила остались для всех прежние, хотя уже и превратились в пустую формальность. Хотя вас по-прежнему могли расстрелять по статье 58 Уголовного Кодекса, за то, что вы сделали ошибку в словах коммунизм, марксизм или случайно испачкали красное знамя, которое висело дома у каждого. Если красного знамени у вас не было, значит, вы уже были мертвы. Парень, который сидел, прислонившись к раскалённой блестящей стенке фургона, прищурив глаза (только его лицо было видно хорошо и в полной мере), заметил: - А почему тогда нам не выдали оружия? Ты что сомневаешься в действиях Советского Союза? - Подозрительно ответил вопросом первый. Первый был толковым малым и быстро хотел подняться по пирамиде военной власти. Очкастый, сидел на своём рюкзаке и курил, вдруг он резко поднял голову и сказал - Да нет же. Никто не сомневается просто, если бы мы ехали в Афганистан, нас бы предупредили об этом? К тому же вряд ли туда будут брать «духов» после полугода службы. Маленький человечек, который прислонился спиной к дверям, сказал, медленно пережёвывая слова: - Ну, контракт же мы подписывали? Однозначно мы едем на войну. Вон даже Саня красит себе губы, военная маскировка, понимаешь. Очкастый усмехнулся. Его часто делали предметом насмешек, неизвестно почему. Правда долго над ним подшучивать не получалось, так как он не отшучивался в ответ, а просто смеялся или продолжал молчать. Затем все замолчали, время тянулось долго, почти переходя в бесконечность, липкая субстанция, опутывающая парней сидящих в кузове. Вдруг один, что сидел в центре кузова, качаясь из стороны в сторону, как ива, заметил: - Мы, кажется, едем в песках, я слышу, как песок хлещет, словно даёт пощёчины, по нашему грузовику. Он любил вставлять метафоры и эпитеты почти в каждое предложение. Хотел стать писателем, и написать что-нибудь о войне. Что-нибудь героическое и светлое, чтобы получить медаль и стать настоящим писателем, который мог сказать скромно улыбнувшись, когда спросят, мол, было ли всё то, о чём вы написали в настоящей жизни, да, было. Но прежде чем про это героическое и светлое писать, нужно это героическое и светлое пройти. А это он сможет сделать вряд ли. Всех наполнило радостное оживление, они ждали, как выйдут из этого душного кузова фургона, и пойдут навстречу приключениям и опасностям, а спутником им будет запах смерти и жёлтый песок. О том, что они могут получить пулю в лоб, не прожив на поле боя и минуты, им никто не говорил. Пропаганда в Советском Союзе работала превосходно, хоть толсто и грубо. Грузовик резко затормозил, и все сидевшие переместились в лежачее состояние. Двери начали медленно и со скрипом открываться, наконец, когда двери открылись «духи» увидели безрадостную картину, представшую их взору. Машина остановилась не в песках, и запахом смерти здесь и не пахло. Здание, перед которым остановился грузовик, было словно большим огнедышащим монстром. Тысячи и тысячи труб извергали чёрные миазмы дыма, пыли и копоти. Человек в лейтенантских погонах, не спеша, подошёл к раскрытым дверям и с широкой улыбкой объявил вновь прибывшим: - Добро пожаловать в кочегарню. Меня зовут лейтенант Свиридов, вы не должны задавать мне никаких вопросов, а на вопросы мои отвечать только так точно или никак нет. Второе менее желательно. Ясно? Парни хором ответили: - Так точно. – Затем один из них спросил. - А нас разве не в Афганистан везли товарищ лейтенант? Лейтенант захохотал. - Афганистан? Фамилия, боец. - Марвин. Александр Марвин товарищ лейтенант. - Значит так Марвин, ты читать умеешь? - Так точно, товарищ лейтенант. - Так вот, надо было читать, что подписываешь. Советский Союз никогда не отправит духов на боле боя. Вы ещё слишком не подготовлены. Неумехи.- А про себя добавил. «А ещё вам надо было родиться в другой стране, идиоты», но тут же прогнал эту мысль, ибо даже за неправильные мысли в Советском Союзе могли посадить или пустить на фарши и вивисекцию. * * * Теперь больше бега Морвей стал ненавидеть кочегарню. Глава 3. Что же случилось? Что произошло ночью на работе? И почему в главном холле такое столпотворение. Подойдя ближе, к центру, он усмехнулся, просто обычное собрание, на котором председатель делает объявления. Это только называлось собранием, на деле рабочим просто насильственно засовывали объявления в уши, и никаких вопросов относительно объявления, и никаких предложений. Вроде: - Наш босс напоминает, что наша страна самая свободная и самая демократичная, поэтому вы имеете право выбора. Сегодня сектор Эйч, должен остаться ночью для выполнения графика. А если не хотите вы можете уволиться через отдел кадров на десятом и на пятом этажах. При увольнении не дают премиальных. Хорошего вам дня. Работая на корпорацию «Надежда», вы делаете вклад в будущее. Антиутопия, вот как назывался мир, в котором жил и работал Морвей. Дерьмо перетекает из одной страны в другую с течением времени. Это законный порядок вещей. И если бывшие зеки могли смириться с этим условиями, так как после колоний для них это был просто рай, то каково же было обычным людям, которых переманили сюда обещания хороших условий работы. Они кончали жизни самоубийствами, или убивали кого-то и сажались в тюрьму. Серые испачканные пластиковые окна на всех этажах навевали на Морвея депрессию. У Морвея не было собственного кабинета, ему это и не нужно было, та как он большую часть времени проводил в чужих кабинетах. Морвей заглянул в список, он начал искать кабинеты, которые находились на этом этаже, раз уж он оказался здесь. Проходящие мимо люди смотрели на него злобным серым взглядом. Да, они давали ему множество кличек. Крыса, поводок, ошейник, перчаточник, сыщик, грязь, ищейка, лайка, нюхач. Они ненавидели его, к этому он уже привык. Он не понимал, откуда такая ненависть, ведь он просто выполнял свою работу, так же как и все остальные в этом здании, без каких либо предрассудков. Разве он виноват в том, что находил у них в кабинете иглы, шприцы, перетяжки для вен и пистолеты? Нет, он не виноват. Виноваты идиоты которые не умеют их прятать. А если у них нет мозгов, чем он, Морвей мог им помочь? Он никогда никому не симпатизировал. На этом этаже был один кабинет возле учётной бухгалтерии. Морвей быстрым шагом направился к нему. Рубашка очень свободно покоилась на нём и, также как и брюки, не стесняла движений. Он мог двигаться быстро и почти бесшумно. Подойдя к кабинету, он тихонько повернул ручку влево, затем посмотрел на табличку и записал: кабинет 226, Джон Мур, статистика кадров. Похоже, что в корпорации были готовы раздавать различные громкие и одновременно пустые должности каждому встречному. Мимо прошла девушка в пиджаке. Морвей широко улыбнулся и поздоровался с ней. Она ответила ему презрительным взглядом и пошла дальше, каждую минут оборачиваясь, словно Морвей был обезьяной, которая раскручивала атомную бомбу, размышляла какой у неё радиус действия. Дверь была заперта, Морвей тихонько стукнул ручку кулаком, а затем резко свернул её вправо. Дверь открылась, и Морвей зашёл внутрь. Внутри было прохладно, работал кондиционер, и тихонько что-то играло радио. Морвей медленно натянул резиновые перчатки на руки и подошёл к столу. Маленький стол, на нём стоял компьютер со стандартной заставкой. У Морвея была привычка, работая припевать или декламировать стихотворения. - Идёт бычок качается… Стол, какой он маленький! Он напомнил Морвею его детскую парту, за которой он сидел и слушал скучные лекции учителя словесности. - … вздыхает на ходу…. Морвей сел за стол, и пошевелил мышкой, монитор включился. Ничего особенного, папки, рабочие документы.… Всё обычно. Затем Морвей открыл центральный узел ( выполнить), и ввёл латинскими буквами: %\WorkSmash\%, затем посмотрел в свой блокнот и дописал: 226 DM\, это эхо, специальная программа установленная на каждый компьютер и позволяющая отслеживать абсолютно всю активность. - … досочка кончается … Ничего. Ни порно, ни каких либо других подозрительных объектов. Открывался сайт детского сайта в центре Нью-Йорка, но там было всего одно фото всех детей с воспитателями, и так как там все дети были одеты, вряд ли Джона Мура можно назвать насильником или маньяком. - …сейчас я упаду. Морвей прошёлся вдоль кабинета, разглядывая фотографии, висевшие в рамках на стене. Там были панорамы и пейзажа природы, фото семьи Джона и фото Индастриала. Морвей ещё раз прошёлся вдоль стены. Вдруг он остановился и подошёл ближе к фотографии на которой был изображён Белый Дом. Морвей внимательно вглядывался в маленькие окошки на фотографии, словно в них где-то сидит старый мудрец, который мог бы всё рассказать о тайнах и глубинах жизни человеческой. Морвей улыбнулся и перевернул рамку тыльной стороной. И вновь начал долго рассматривать картонку, за которой была фотография. Он вытащи картонку и начал изучать её. Затем достал маленький перочинный ножик и сделал аккуратный надрез картонки с торца. Послышалось хлюпанье, это ещё не засохший клей давал о себе знать, и на свет появилась маленькая измятая бумажка, в которую Морвей непременно заглянул. - Бобин Робин барабек, съел сто сорок человек….. В записке было написано четыре цифры. 4 8 2 1. Морвей поднял голову и посмотрел в окно. - … и крольчиху, и ослиху, и кого-то там ещё. А это интересно, очень интересно! За окном уже давно бурлила и кипела жизнь, правда от всего этого кипения попахивало экскрементами, в чём Морвей ничуть не усомнился, а даже ещё больше убедился, открыв окно. – Так ладно, этим я займусь позже на досуге, а теперь пора проверить Энни. Энни была номер одни в списке Морвея. Она была наркоманкой с десятилетнем стажем. На работу в корпорацию ей приняли из-за её слёзных просьб и обещаний исправиться. Это была женщина недюжинной воли и внутренней силы. Наркотики её никак не красили, а если и красили, то не в лучшем свете. И Морвею было очень интересно, сможет ли она справиться с напором грязи и проблем, которые хлынут на неё в связи с новой работой. Он достал из кармана маленькую пачку оксикодонта, взятую из личного хранилища для экспериментов днём ранее. Морвей прошёл в курилку на одиннадцатом этаже, так как она была ближе всего. Он не сомневался, что обнаружит там Энни, она была заядлой курильщицей. Также как и все остальные курильщики, она слушала пропаганду, ежеминутно раздающуюся из громкоговорителей. Эта пропаганда напоминала фашистскую, но она была более мягкой. Там звучали слова: ответственность, терпение, наркомания, мораль, и почему-то гомосексуализм. По поводу гомосексуализма Морвей был уверен в одном: благодаря педикам можно получить Оскар. Он даже однажды упомянул об этом в диалоге с барменом в кафе: - Хочешь получить Оскар? - А что, их бесплатно раздают? - Просто сними фильм про педиков. Желательно про то, как их угнетала полиция, или например, про то, как мальчик из деревенской семьи бедняков, преодолевая все трудности и невзгоды, борясь за своё существование, стал каким-нибудь мэром какого-нибудь захолустного городка вроде Бруклина. Естественно парень должен быть педиком. Обязательно вставь в фильм интимные сцены, это так нравится членам жюри. Не факт конечно, что Оскар, но премию какого-нибудь Каннского кинофестиваля ты точно получишь. Там однозначно будет сидеть педик в жюри. Когда-то тоже самое прокатывало с чёрными, но теперь эта тема забыта. Бармен улыбался и кивал, но Морвей не знал одну роковую тайну: бармен был гомосексуалистом. Он вызвал наряд полиции, и Морвея посадили в тюрьму штата Алабама на четыре месяца. Морвей из всего этого сделал вывод: Американцы народ очень недружелюбный и к тому же они чересчур терпимы. На откровенные темы с ними лучше не разговаривать. И сделал соответствующую пометку в своём блокноте. Морвей присел на скамейку рядом с Энни и сказал: - Привет. Она откинула прядь волос со лба и посмотрела на него: - Здравствуй. Ты Мо… Мон… - Морвей. Ал Морвей. – сказал Морвей и улыбнулся широкой улыбкой. Глаза его всегда оставались неискренними и холодными. Они были абсолютно непроницаемыми, из-за его взгляда людям казалось, что он постоянно дерзит им. - Прости, я забыла… - Нет-нет, ничего. Она затянулась сигаретой. Морвей начал внимательно изучать потемневшую и съедаемую плесенью белую плитку под ногами. Он заметил, что забыл почистить свои туфли и теперь они выглядели просто отвратительно. Он, не отрывая взгляда от плитки, спросил: - Ну, ммм…, и как тебе тут, у нас? - У вас тут странно, все смотрят таким подозрительным взглядом. Будто я что-то украла. - Да. К этому ты быстро привыкнешь. Такая тут обстановка, как на … сковороде. – Морвей часто делал паузы или мычал во время разговора, это придавало голосу акцент и особый стиль. - А что жарится на сковородке? - Башмаки, часы, ручки, телефоны… - Ты о чём? - О людях… - Всегда сравниваешь людей с вещами? Он и есть вещи? – «Любит дерзить, черкнуть об этом Заместителю», - подумал Морвей. - Merde. Да. Так намного проще судить о людях более… объективно. У людей есть симпатии и пристрастия, а у вещей ничего этого нет. Так проще. - А лица? Особенности? Конечно, есть разные марки, но их слишком мало. - Бывшие в употреблении презервативы. - Что? - Их лица, как испорченные презервативы. Невзрачные, какие-то одинаковые, скучные и противные. Смотришь – и нет ничего. Только грязь. - Странная философия. - Я не философ. - Философия есть у каждого человека. - Только не у вещей. - Так ты тоже вещь? – Он смотрела Морвею в глаза и улыбалась. - Исключений не бывает. Никогда. - Да, а я тогда кто. - Сама решай. Скажешь, что надумала, и сравним наши мысли. – Морвей зашёлся в кашле. Энни с беспокойством посмотрела на него. Она похлопала его по спине, Морвей отстранил ей и сказал: - Этим тут не поможешь. Чёртова мокрота сидит глубже. Врач мне посоветовал таблетки, так они ни хрена не помогают. - Что за таблетки. – Спросила он равнодушно. - От кашля. Сильнодействующие. Оксикодонт. - Господи, да это же наркотик. Морвей вытащил таблетки из кармана брюк и, не глядя, бросил на скамейку. - Серьёзно? Сказали, что поможет. - Чушь. Помогут разве что моей бабке. Морвей внимательно посмотрел на Энни. - Да? Ну, тогда отдашь… их ей. – Он протянул ей пачку, и она взяла и спрятала в карман пиджачка. - Спасибо. Ты ей помог, правда. У неё нет денег на лекарства. - Да ладно, чего там. Я побежал, работа, знаешь, работа. - Увидимся – с улыбкой сказал Энни. Она смотрела на уходящего человека. Её сердце наполнилось радостью, она поняла, что кажется, приобрела себе нового друга. Морвей шёл по коридору и насвистывал веселый мотивчик. Остановился возле зеркала, рассмеялся, поправил очень короткую чёлку, и направился дальше по коридору. «Бабка,» - думал он, перебирая в голове досье – «Откуда она только появилась? Нужно сказать Заместителю, чтобы поставил проклятую наркоманку на учёт. Пусть попросит сдать кровь на анализы, если всё удачно, вылетит отсюда как… пробка». Морвей шёл и улыбался. То, что он, возможно, сломал жизнь очередному работнику, его ни капли не волновало, напротив, он был доволен своей работой. Он шагал по коридору и думал – «Я сито. Настоящее сито». Морвей вдруг, остановившись, обнаружил, что потерял блокнот, злобно всплеснул руками, и понял, что день придётся начинать заново. Впрочем, Морвея ждало большее испытание в кабинете директора, куда его вызовут через десять минут. Глава 4. Гарь постоянно сыпалась на Морвея сверху. Когда он забирался внутрь котла чтобы его почистить, копоть и гарь сыпались и прилипали к его телу, а главное, его очкам. Поэтому приходилось нагибать голову и чистить очки пальцами, тогда грязь сыпалась ему за воротник, а озеро находилось в двадцати километрах от места его пребывания. Впрочем, езда в пыльных и душных грузовиках стала его вторым призванием. Без света и воды. Часами ездить по горячим пескам одинокого солнца. Другой нашёл бы в этом нечто романтичное, но Морвей не был романтиком. Романтики вообще долго не живут. Ночью, располагаясь на мешках, Морвей наблюдал звёзды, но, не потому что любил звёзды, а потому что делать было нечего. Он не мог найти не одного созвездия, хотя бы и самого маленького. Дагестанцы. Иначе - Даги. Морвей ненавидел дагов, они прятались за ковшами и котлами, сидя и лёжа, прятались в самих чёртовых котлах, лишь бы не работать. Морвей был старший в этом подразделении, а потому такие проблемы решал просто, брал обугленную лопату, и бил ею по спине спящих. Сам Морвей никогда там не спал, ему было противно валятся в грязи и крысином дерьме. Измазанное лицо – это стиль спецназовцев, а не Морвея. Спецназовцев тогда ещё не было, а если бы кто-то предложил создать спецназ, его бы посадили на двадцать лет, а потом выпустили бы под амнистией, а потом поймали бы тем самым спецназом и вновь посадили. Но Морвей не предлагал создать спецназ, он вообще ничего не хотел делать и ничего не делал бы. Но за ничегонеделание следовала кара. За ничего нехотение - тоже. Поэтому он делал вид, что хотел. Первым сломался Никифоров, тот, что сидел в центре кузова. Однажды, когда его команда таскала уголь в грузовики, он ударил старшину мешком по голове, после чего рванулся на свободу. К сожалению, сей героический поступок, был прерван смертью. Он распорол себе живот о колючую проволоку в пяти метрах от места бегства. «Старшина умер как герой» - было записано в протоколе, - «Он в одиночку бросил вызов опасному головорезу с орудием убийства» - каким именно, Морвей посоветовал не уточнять, так оно лучше звучит, - «И героически погиб достойно встретив смерть, перед смертью просил предать жене и детям, что любит их. Честь и слава. Честь и слава!» За пятнадцать минут до смерти старшины, больничная палата: - Я умирать не хочу, – выл старшина, обхватив руками голову и пялясь в потолок. Сержант стоял рядом с его кроватью и рылся в полочке старшины, бормоча что-то невнятное, что-то: - Ничего, ничего, поможем, найдем. Лейтенант делал тоже самое с формой старшины, приговаривая: - Куда же он спрятал. Куда же он… спрятал? Куда же он спрятал! Старшина, поскулив немного, тихонько умер, раскинув руки, словно шёл навстречу небесам. Но в небесах тоже нужно бронировать небеса. Об этом старшина не знал. Человек в лейтенантских погонах, прекратил поиски, то же самое сделал сержант, оба, по-очереди сказали: - Нету денег. – Объёмное высказывание сержанта. - Убью тварей, руки чешутся – добродушно заметил лейтенант. После начались «санкции». Дубинки хоть и резиновые, но наконечники у них были железные, что сулило немало проблем беднягам - горе солдатам. Врывались в двери маленьких, обветшалых бараков, врывались и начинали бить поголовно всех тех, чей ранг был ниже офицерского. Врывались без стука, поэтому солдаты, занятые своими делами, не ожидали, что предательский удар вот-вот обрушится на спину, шею, пах или позвоночник. По голове не били. Удар по голове никак не возможно было оправдать в протоколе, даже самыми изощрёнными методами оправдании, которые были в полной мере присущи советской армии. А так: драки, падения, ч/п. на производстве. Травмы на производстве – да всё что угодно. Здесь главное - фантазия. Так, у рядовых раз и навсегда отбили самостоятельность, и хоть какое-то желание работать. А за окном гремел салют в честь павшего героя. А с другой стороны окна компания рядовых, с рюмкой спирта и гитарой тихо оплакивали павшего беглеца и глупого героя. Честь и слава. Честь и слава павшим. Честь и слава.  |
|
|
Я сделал | 06.07.2011 |
просмотров: 2399 | оценка: -
+ | интерес: 3% | |
| |||
Действительно дерьмица в рассказе хватает,но интригует.И вот что бросается в глаза,у самого автора с армией связаны не очень хорошие воспоминания,мягко говоря...
Mr.Dependent 2 - ответ мистеру Фриману
20.03.2010
3966
18  | F |
 | Короче, как дал Фликр терабайт, так и отнял. Оставил там 100 лучших фоток, остальное сказал забирайте и убирайтесь отсюда |
| | речь не про тот винт |
| | видать, Старухин обалдел и удалил видео, урод https://www.youtube.com/watch?v=Mhjevv2bzvI |
| | сейчас 9 973 198 посетителя от начала работы сайта и я его уношу сегодня. |
| | ой, я в 2011 ещё не знал, что ты уже можешь и не стать пенсионером в виду активной законотворческой деятельности привластных жуликов. |
 |  |
| | дожить бы |
 | Ахахаха, счас этот сайт внесут на УкрКомНадзор, время пошло.. |
| | Нужна новая казнь, где будут жестоко и публично казнены все жители, кроме короля)))))))))))))))))) ))))))))))))))))) (Как в конце игры Мор Утопия 1) (осторожно, постспойлер) |
| | Новый монолог Фримана выйдет в июле! :alien: |
| | F |
| | моя актуальная лексика говорит, что да. |
300 последних комментариев
100 последних постов
| Флешки [78] |
| Картинки [254] |
| Читать [181] |
| Учиться [60] |
| Смотреть [365] |
| Слушать [81] |
| Я сделал [97] |
| Другое [57] |
| Памятки [29] |
| Работаем вместе [16] |
| Размышления [45] |
| Работа сайта [61] |
| mr.Freeman [97] |
- Перевести текст в двоичный код и обратно - Нули и единицы
- Красивые песни про наркоманов и про наркотики
- Гитлер и Скайп - скачать видео
- Лучшие фразы Бендера из Футурамы
- 38 серия покемонов и эпилепсия
- Креативная реклама с битбоксом
- Mujuice - Выздоравливай Скорей!
- Гитлер и Торренты скачать, Гитлер и torrents.ru
- Казнь №3. Самая массовая
- Адская Белочка. Социальный ролик от минздрава.
- Как делить лист на разное количество равных частей
- Самая длинная песня в мире: Error - Long Spiral
- Mr. Freeman Выступление на трансперсональном конгрессе
- Френки и Фримен о России, грустная правда
- Несколько строк от широко известных в узких кругах авторов
- Максим Доши Cruel Addict идиот на Украина мае талант
- Не знаю как отнестись...
- Френки-шоу закончилось
- ЗОЙЧ! Жаба символ олимпиады в Сочи 2014
- Уинзор МакКей и его старинные мультфильмы
переключатель добра:
